"-Ну, теперь Вы довольны, Клаус? Или мне лучше называть Вас иным именем?" - явное презрение в голосе лекаря ничуть не задело юношу в черном цилиндре и весьма потрёпанном, грязном пальто. "-Можете не отвечать, милейший, мне, ровным счетом, нет никакого дела. Жизнь Ваша принадлежит лишь Вам, сами решились. Теперь извольте, наслаждайтесь. Ловите момент, она так коротка!" - мужчина в превосходном черном фраке стянул с тощих, худых кистей бархатные перчатки, испачканные кровью и откинул их, провожая взглядом некогда замечательные вещи. Помотав головой, мужчина еще раз посмотрел на юношу, сидящего на деревянном стуле посреди улицы. Вокруг метались люди, простые прохожие, со своими проблемами, делами, недостатками и достоинствами. Не обращая никакого внимания на мужчину и юношу, толпа передвигалась, жила собственной жизнью, пульсировала и кровоточила, скрывая свои раны и язвы.
"-Ты же ничтожество. Ненавижу таких, как ты. Но, моя работа сделана. И ты знаешь, чем будешь платить. Жаль... жаль! А мог бы выбрать иной путь. Если что, ты же знаешь как меня найти? Я всегда с тобой, в твоем больном, немощном теле и в твоей грязной, гнилой душе. Она всегда будет такой, не пытайся ничего изменить!" - презрение на лице мужчины сменилось ядовитой усмешкой. "-Что ж, мне пора. Оставайся тут. Встанешь - пойдешь. Посмотрим, что будет дальше".

Спустя несколько минут, юноша поднялся со своего "трона". Руки были залиты кровью, той, что никогда не смывается водой. В груди его билось сердце. Настоящее. То, которое болит. Которое умеет любить, чувствовать, дарить тепло.
"Конечно, поздно. И все уже потеряно. Но я не сдался, я живой, а значит, есть за что бороться".
Юноша сделал шаг. Еще один. Спустя минуту, на улице осталась лишь толпа, пульсирующий поток массы.